Ветер стал переменчив. Степные сумерки согнали на небеса тяжелые тучи, смешав закат и надвигающуюся ночь в один серый, мутный полумрак. Одинокий всадник гнал коня вдоль запыленного тракта: в такую погоду лететь было опасно, так что пришлось опустить скакуна на землю и существенно потерять в скорости. Зато, кажется, самому коню это пошло только на пользу: исчезло потустороннее алое свечение из глаз, а пара перепончатых крыльев растворились в дымке, словно под седлом снова было самое обычное животное.
Дарриан кутался в плащ, безуспешно пытаясь спастись от холода. Покидая форт, он не особо задумывался об одежде, за что теперь платил сполна. Тучи крутились и набухали, и колдун с неудовольствием приготовился встретить ливень - не тот, что в разгар жаркого лета обрушивается потоком спасительной теплой воды, а другой, больше похожий на осенний, больно бьющий по коже и вымораживающий тело насквозь. Но Дарриан ни о чем не жалел в тот момент и не сетовал. Он всё сделал правильно, и это чувство согревало душу вопреки суровой непогоде.
- Может я буду править? - раздался голос Дагогвата, - Скотину то и дело клонит в сторону от дороги.
- Должно быть он чует, что мне не помешал бы отдых, - честно признался Дарриан. Отчасти, он был благодарен демону за тактичность - такую несвойственную ему черту - и за то, что он решил напомнить о своем существовании только сейчас.
- Надоело его одергивать. Пусть бежит.
Когда пламя горя и отчаяния потухло, нечему стало поддерживать огонь в крови, и лейар чувствовал себя опустошенным. Конечно, он надеялся вернуться к Арнфрид как можно быстрее, тем более, что он сбежал не попрощавшись. Но если он снова вымотает себя, труды его прекрасной супруги будут напрасны. Усталость подтачивала его уже несколько часов, холод настойчиво выбивал из седла, а тяжелая голова нуждалась в обустройстве ночлега.
- Вряд ли он что-то чует, - вздохнул Дагогват, ложась мягкой черной пеленой на плечи чернокнижника, - Но тебе правда нужно отдохнуть.
- Как только вернусь домой, сразу примусь отдыхать, Дагогват. На всю катушку. Я в этом уже почти профессионал - только и занимаюсь последний месяц, - вяло вспылил колдун, согреваясь теплом демона.
- Тебе не повредит, - мягко продолжил Дагогват, - Зато все дни кроме этого месяца ты усердно трудился. С тех пор, как ты осел в Каран, ты вновь вернулся за учебники.
Дарриан усмехнулся, коротким движением плеча прогоняя слишком уютного демона со своих плеч.
- А тебя когда-то не заставить было работать телогрейкой, Дагогват.
Ностальгия по юности, практически чуждая роду лейаров, коснулась сознания, и в мыслях колдуна всплыли воспоминания, пахнущие кострами и свободой. Это были бесконечные походы за сказками, ночи в окружении стен каменных подземелий и рассвет на гребнях скал. Конечно, далеко не все гробницы и древние сокровищницы таили несметные богатства - куда там, найти бы хоть что-то более-менее ценное, хотя бы для науки. Зато всегда были неизменными сражения, спина к спине, кислый запах перегруженного магией воздуха, а потом Аксаний обязательно варил свою жирную варварскую бурду, уверяя, что это страшно полезно для истощенного чародейством организма.
Добрый друг... Мне всегда будет тебя не хватать.
Грузные буро-синие облака вспыхнули, и по степным просторам прокатился рокот. Раэгдан прижал уши, зафырчал и, закусив удила, с новой силой ускорил бег, словно его пугала гроза. Уже не таясь, он то и дело забирал всё больше в сторону, пока не нырнул в бурьян между заросших холмов, заставив Дарриана удивленно натянуть поводья.
- Раэгдан! - прикрикнул он, почувствовав, что животное не собирается ему подчиняться.
В это мгновение небеса словно прорвало: ливень обрушился на землю, прибивая цветы и травы, срываясь с вершин холмов грязевыми водопадами. В нос ударил запах мокрой пыли и воды, одежда моментально промокла и прилипла к телу, глаза заливало, но и без того в пелене и шуме дождя ничего не было видно. Нимрауг выругался и прошипел заклинание сквозь зубы, защитив себя от стихии. Щит был небольшим и был призван скорее помешать воде лить в лицо, чем по настоящему укрыть от бури. Под ним одежда и волосы чернокнижника быстро высохли, и Дарриан рассерженно хлестнул поводьями, пропуская сквозь них темную магию. Раэгдан, взмыленный, разгоряченный, взвизгнул и остановился, недовольно стряхивая воду со своей морды.
Вокруг шумел ливень. Дикая скачка прекратилась, и чернокнижник смог, наконец, спокойно выдохнуть и оглядеться. Удивительно, но посреди творящегося вокруг хаоса, его конь смог найти выход: под его копытами бледнела тропа, мокрая, узкая и притягательно-свободная от растительности, явно часто используемая. Значит, неподалеку можно найти укрытие. Наугад дернув поводья, Дарриан развернул коня и поехал вверх по холму, против рыже-бурых потоков воды.
- А вот и мы, - ехидный голос коснулся сознания, и Дарриан поднял голову.
Посреди бескрайнего простора, укрытого сплошным ливнем, стоял домик. Белый, резной, будто игрушечный, он странно и притягательно высился в одиночестве, бледным силуэтом таясь за струями дождя. Посмотрев на него, Дарриан усмехнулся и дал коню шпор.
Очутившись на пороге, чернокнижник стряхнул с себя оставшуюся воду, и позвонил в звонок - затейливый колокольчик с посеребренным шнурком. Вся эта ситуация что-то смутно напоминала, но в усталую голову никак не приходило ни одной ассоциации.

Через некоторое время дверь, наконец, отворилась, и в проеме возникла женщина. Такие, как она, взглядом выбивают рыцарей из седла, убивают шпагоглотателей, портят юношам детство - словом, она была воплощением идеала. Как ценитель, Дарриан не мог не отметить всё это про себя, и даже у него на мгновение сбилось дыхание.
- Благодарю, мадам, - лейар улыбнулся, выразительно не опуская взгляда ниже уровня глаз хозяйки, - И я женат.
Он вошел в дом, оставляя всю сырость снаружи - магия невидимо скользнула по полам его плаща. Теперь образ услужливо всплыл в сознании, и потому Дарриан не боялся обидеть хозяйку: она явно была ведьмой, причем могучей, а вся эта атмосфера напоминала лейару о далеком прошлом, когда он впервые повстречался с такой сестрой по ремеслу. Не стоило скрывать, что Дарриан любил ведьм, в них было что-то такое... бунтарское и чувственное одновременно. Не доверял, конечно, но любил.
Плащ уже занял свое законное место на вешалке, и Дарриан уже оборачивался к хозяйке, как вдруг её замечание заставило его удивленно замереть, вскинув брови. Папа?... Здесь? Она не могла залезть ему в голову и прочитать мысли, не могла никак узнать, кто он - защита была на месте, Дагогват на страже. Значит она правда знала его отца... Но как угадала, что Дарриан - его сын? Лейар прошел в комнату, неотрывно следя за ведьмой.
- Просто ты очень популярен, - мягко подсказал Дагогват, дымясь и клубясь позади, тщательно складывая себя в человеческий вид. Долговязый, белокожий, с черными лоснящимися волосами длиной ниже поясницы, демон деликатно повел плечами, расправляя спину, и подобострастно улыбнулся хозяйке: блеснули желтые глаза, кривая улыбка едва не обнажила ряды острых зубов, - Но до меня тебе всё ещё далеко, - добавил он, демонстративно смахивая пыль со своего фрака. Сегодня его внешность дополняла продолговатая бородка и пухлые, залихватски закрученные усы.
- Не многим хочется это видеть добровольно, - скорее для себя процедил Дарриан, скривившись. Но он быстро оторвался от наблюдения за демоном, поскольку хозяйка дома теперь занимала его всё больше и больше. Она вошла в комнату с подносом, и колдун опустился в кресло, кожей чувствуя прикосновение своей судьбы. Довольно противное чувство: в этот момент очень хочется эту самую судьбу схватить за руку, благо она так близко, но всё никак не выходит, словно с дымом играешь. Дагогват тем временем опустился на диван, заняв добрую его половину - таких успехов ему удалось добиться только раскорячившись, как палочник, но при этом не теряя собственного достоинства. Как техбургерский денди, он подхватил чашку чая и чинно воздел её в воздух, оттопырив длинный кривой мизинец.
Дарриан не притронулся к чаю.
- Вы так хорошо знаете меня, - улыбнулся он, сдерживая дрожь волнения, - Но я совсем не знаю вас - так неловко. Вы знаете, что я ищу ответы, и как раз один из них - кто вы?
Колдун досадливо прищурился и качнул головой, всё-таки взяв ближайшую к нему чашечку. Горячий чай здорово грел руки, аромат предвещал настоящее удовольствие, но лейар пока медлил. Он был в невыигрышном положении, но и строить из себя наивного идиота было бы глупо.
- Должно быть, вам известно, что мой отец пропал много лет назад. Если, конечно, мы говорим об одном и том же леанаилине, - сказал колдун, поднимая глаза на ведьму, - Где он - это второй ответ, который я ищу.
Он покрутил чашку в руках, собираясь с мыслями, и уже сделал вдох, чтобы заговорить, как его перебили:
- Это вы завели его коня сюда, - сказал Дагогват, тихо и серьёзно. В следующую секунду его уголки губ приподнялись, остро врезаясь в худые щеки, - Он это хотел спросить, правда, другими словами. Но это не так. Я знаю. Так что не утруждайте себя сотрясением воздуха, - и аккуратно прихлебнул из чашечки.

____________________________________________
Becky Jane Taylor - Once Upon a December

- В отличие от мальчика, у меня для тебя нет вопросов, - ответил Дагогват, вальяжно откидываясь на диване. Его лукавый взгляд был неподвижен, сейчас он как никогда напоминал лежащую в укрытии змею. Он явно хотел сказать что-то ещё, но пока промолчал, откровенно сдержав смех.
Как только ведьма представилась, колдун учтиво склонил голову. При упоминании коня, Дагогват мимоходом приподнял чашку в воздух, как бы безмолвно уточняя "Я же говорил", но Дарриан не удостоил его своим вниманием. Ева Гибб занимала его более чем полностью, он пытался припомнить что-нибудь о её ковене, о её роде, но ничего в голову не приходило. Судя по её речи, она была кем-то в духе ясновидящей, только какой-то необычной: она не падала в обмороки, не билась в припадках, не говорила чужими голосами, а была вполне спокойной. Была собой. Единственное, что было общее у неё с другими ясновидящими - это загадки. Это всегда удивляло и немного раздражало любящего конкретику чернокнижника: если уж ты видишь что-то, чего не понимаешь - молчи, всё равно толку от этих загадок, при их толковании может получиться что угодно.
В тот день отец пришел один. До этого, скорее всего, он был с Айлоном, но в последние дни предпочитал путешествовать в одиночестве, как он говорил сам, выискивая пути в Белый город. Этот дом - очередной его след, который нашел Дарриан, но и он был таким же холодным и пустым, как и все остальные. Хотя... был ли?
Ведьма всё говорила, и Дарриан, устав удивляться, тряхнул головой, откидываясь в кресле. Я увижу отца. Я... я и не сомневался! Я искал его всю жизнь, как я могу об этом пожалеть? Да с чего она вообще взяла, что я хочу знать своё будущее? Только новость и доме тихонько согревала сердце.
- Вы... Хранительницы - вы помогли и моему отцу, - вопрос сам собой превратился в утверждение. Дарриан чувствовал себя неловко, неуютно, но последняя фраза немного его приободрила. Сделка. Что ж, хорошо, но не думает же она, что я буду делать это сам? Усмехнувшись, он продолжил, выпрямляя спину.
- Я знаю многих достойных мужей, способных подарить наследника, - буднично отозвался колдун, - Если это всё, что ты хочешь. Скажи, если нужно что-то конкретное.
Дагогват улыбнулся и поднялся, отставив пустую чашку на поднос. Он выглядел довольным и умиротворенным, словно ждал чего-то, и был уверен, что это случится. Оправив волосы, он бесшумно прошел за кресло, в котором сидела ведьма, и остановился у стены, будто бы рассматривая причудливый натюрморт.
Проводив его взглядом, Нимрауг вернулся к Еве.
- Ты собираешься оказать мне огромную услугу, Ева, только из-за того, что твой род - проводники судьбы? - он улыбнулся, чувствуя, что если бы не был таким уставшим, давно бы растерял всю серьёзность, - Я не стану пренебрегать твоей помощью, коль скоро она так... условно бескорыстна. Но попрошу только об одном: я не хочу знать о своем будущем. Я знаю, что должно случиться, и этого достаточно, так что, пожалуйста, прибереги свои знания для следующей хранительницы.
Помедлив, он снова поднял свою чашку и, вглядевшись в её содержимое, усмехнулся:
- Судьбой была женщина... Хотел бы я знать, что здесь искал оте... кхм, Рамал'Дрин. И чем он заплатил. Только боюсь, что ты не ответишь, сославшись на законы и тайны. Но вдруг мне повезет? - и отпил крепкого травяного чая, чувствуя, как на самом деле устал.

- Вот видишь, - отозвался Дарриан, улыбаясь и приподнимая брови, - Ты всё же не дала мне прямого ответа. Но, по крайней мере, это не то, что могло привести меня к Белому городу, так что я не стану настаивать.
Хотя, конечно, теперь Дарриана снедало любопытство. Если отец путешествовал один, значит это были те самые последние поездки, но если он не искал путь к сокрытым вратам, тогда что? Что ему могло понадобиться? Что за женщина? Как всегда, стоило получить один ответ на один вопрос, как на его место вставала уйма других.
Ведьма лукаво приподняла бровь, и Дарриан усмехнулся, подавив внезапное веселье, и тут же посмотрел на демона. Дагогват коротко поклонился в его сторону с жестом, словно придерживал пальцами полы несуществующей шляпы. На мгновение даже стало обидно, что такому видному лейару предпочли какого-то демона, но так даже лучше: можно расплатиться, так сказать, не отходя от кассы.
- Он? Что ж, распоряжайся - твоя воля, - поднял ладонь чернокнижник.
Демон отошел от стены и приблизился, облокотившись о спинку кресла, в котором уютно устроилась ведьма.
- Как относиться к далиру, свободно торгующему твоим телом? - при этих словах Дагогват совершенно не выглядел оскорбленным. Он опустил голову, смотря вниз, на Еву: на его лице лежала тень похоти, такой жгучей, даже удивительно - Дарриан никогда его таким не видел, - В другой ситуации я бы расстроился.
Простояв так лишнее мгновение, он легко оттолкнулся от кресла и, хмыкнув, снова скрылся где-то сзади. По коже пробежали мурашки, и Дарриан почувствовал, что присутствует при чём-то таком, чего не хотелось касаться, чём-то неправильном. Лучше было не думать об этом, и он вернулся к Еве, которую теперь видел в несколько ином свете.
В её глазах он с неудовольствием прочитал сострадание. Казалось, что каждый считает своим долгом его пожалеть, бедное дитя, ступившее во тьму. Почему-то никому не приходит в голову, что он сделал это сам, добровольно, полностью осознавая последствия, сам выбрал эту дорогу, и горд этим. Жалость - это последнее, в чем он нуждался.
Тем временем, ведьма подошла, и над ухом раздалось певучее "Раздевайся". Но прежде, чем Дарриан успел съязвить, Ева пояснила свои желания. Улыбнувшись, чернокнижник поднялся.
- Спасибо, Ева. Но мне это не нужно: я с большей благодарностью приму теплую постель, если угодно. Моим силам это пойдет на гораздо большую пользу, чем магия, - он отошел от кресла, оборачиваясь, - С чего это? До сих пор настойки помогали, а теперь не помогут? - уголки его губ были приподняты, а глаза весело прищурены.
Арнфрид откусила бы голову тебе за это. Воспоминание о дорогой супруге согрело и придало сил.
- Я потерял много сил, но это было давно. Ты видишь оставшиеся шрамы, которые разбередило... внезапное горе. Не стоит усилий, Ева.
- Могила исправит, - ободряюще осклабился Дагогват, подходя ближе, - Всё в порядке, он активно убивает себя последние несколько десятков лет, но всё безрезультатно. Ему так нравится, - демон перешел на доверительный шепот, для убедительности понимающе сжав губы. Дарриан выразительно посмотрел на него, и Дагогват засмеялся. Тут колдун снова посмотрел на ведьму:
- Ты сказала, что нас ждет долгий путь? Но ты ещё не сказала, куда.
Я не бросаюсь куда-то очертя голову, - хотелось сказать ему, но тут же мысленно добавил, - Не бросаюсь последние лет так тридцать... - и не стал ничего говорить. Слишком свежа была память о пламени, земле и ветре. Поймав себя на смене настроения, Дарриан встрепенулся.
- Я надеялся поскорее вернуться домой, благо там меня ждут добрые вести, - с улыбкой заметил он.
- Не спеши, - веселился Дагогват, - Помнишь, я говорил, что тебе стоит отдохнуть. Так дерзай!

Помрачнев, Дарриан проводил взглядом Еву.
- У меня достаточно сил, чтобы ты смогла исполнить свой долг, и я не буду повторять дважды, - он вздохнул и улыбнулся, - И ты всё ещё не дала мне конкретного ответа, ведьма, хоть он тебе и известен. Трудно, наверно, быть так туго связанной правилами? - колдун прищурился и чуть склонил голову.
Так мне мастер Айлон всё и рассказал, как же. Как будто я за эти шестьдесят лет мог пропустить такую зацепку. Приду к нему и спрошу: "Что отец делал в доме ведьмы на пустоши?" Так и вижу это немое "Чтооооо" на лице мастера. Её слова о силе Света не мало позабавили Дарриана, он отчего-то ярко представил истово верующих ведьм. Зрелище то ещё.
Дагогват тихо улыбался себе в усы, и пока чародеи разговаривали, одним движением руки развернул кресло и сел так, чтобы ему хорошо было видно обоих.
Тем временем, Ева немного прояснила ситуацию и, по всей видимости, снова изрекала часть плана судьбы, ставя чернокнижника перед выбором. Доспехи? Какие... при чем тут... Это уже был другой разговор, и Нимрауг сменил тон.
- Диадема моего рода? - он вопросительно покосился на Дагогвата.
Демон лениво кивнул головой и видя, что лейар ждет объяснений, нехотя пояснил:
- Давно утеряна. Будь уверен: она - часть могучего и древнейшего комплекта, дающего силу и власть. О, тебе понравится, - и перевел взгляд на ведьму, спокойный и сосредоточенный, и возможно по демону было и не понятно, но теперь и он выказывал к женщине некий интерес.
- Со вторым проблем быть не должно, - задумчиво продолжил Дарриан, - Так что я выбираю диадему. Надеюсь, мой слуга сполна оплатит мой долг за эту услугу, Ева Гибб.
Дагогват хрипло рассмеялся.
- Выступаем с рассветом?
- Выступаем тогда, когда положено, - тихо отозвался демон, с заботой скользнув взглядом по чернокнижнику, и подняв глаза, полные огня, на ведьму. Уголок губ Дарриана скривился, он недовольно покосился на Дагогвата.

"Милый" резануло по ушам женской самоуверенностью, но Дарриан поленился продолжить словесную дуэль, грозящую перерасти в кабацкую драку. То, что не смотря на их не самый панибратский разговор, ведьма продолжала вести себя вежливо и дружелюбно, нравилось чернокнижнику, это лучше всего показывало, какая на самом деле она серьёзная и... профессиональная. Расслабившись, Дарриан направился за ней, краем глаза следя, как поднялся Дагогват и двинулся за ними.
- Спасибо, - Дарриан обернулся у двери, к которой его привели, и коротко улыбнулся ведьме, скользнув на мгновение взглядом за её спину, - И тебе... Доброй ночи, Ева.
Как только чернокнижник скрылся за дверью, Дагогват развернулся и пошел вдоль коридора. Его молчание было комфортным, словно своим безмолвием он окутывал и притягивал, суля покой и защиту в тепле и понимании. Было сложно понять о чем он думает и что его интересует, хотя, конечно, он заметно цеплял взглядом ведьму, словно каждый раз касаясь её своими длинными пальцами, утверждая свои чары и путы. Он шел, словно всю вечность провёл в этом доме, безошибочно определяя двери и повороты, плавно остановившись рядом с заветным дверным проемом.
- После вас, - демон приложил ладонь к груди и чуть склонился, отворяя дверь. В воздухе приятно пахло чистотой и чуть заметно - цветочными отдушками, и в этом окружении изящный и тонкий Дагогват в своем черном, безукоризненном фраке отчего-то притягивал ещё сильнее.
- Раздевайся. - раздался его вкрадчивый шепот, и тонкая улыбка изогнула губы, - Или ты хочешь, чтобы я сделал это сам?

Дагогват хмыкнул, прикрыв глаза.
- Сначала я хотел спросить, как хочешь ты, - он поднял голову и приблизился, - Но потом решил поступать так, как хочу я.
Его пальцы скользнули по внутренней стороне ноги, холодя нежную кожу женщины. Положив ладонь на край кружева, демон повел руку дальше, и послушная ткань стала собираться под его рукой. Судя по выражению лица, его тешили слова ведьмы.
- Если твоя страсть так же неуёмна, как твой язык, я всё больше рад исполнить уготованную мне часть сделки, - произнес он и коснулся другой ноги Евы. Он приблизился так близко, едва не касаясь грудью тела ведьмы, его лицо было совсем рядом, пьяно и терпко дразня тонким запахом пряной горечи.
- Тебя возбуждает это знание? - он приник к шее Евы, дразня и играя, лаская кожу прикосновениями, спускаясь ниже, играя с чувствительностью смертной, - Чужое знание, запретное, недоступное. Опасное для твоих маленьких игр.
Его руки легли на широкий шелковый пояс, оттягивая ткань и сжимая. Покрывая кожу поцелуями, укусами, пробуя её языком, демон не спешил, то ли наслаждаясь сам, то ли преследуя какую-то другую цель. За окном продолжала бушевать гроза, беспрестанно стучась в окна и разрывая небеса, но в комнате будто повисла своя собственная тишина, наполненная тихими шорохами и шепотом дыхания. И, конечно же, голосами.
- Ты чувствуешь свою силу и власть, а теперь и я оказался в твоих руках, - продолжал Дагогват, подобострастно целуя ведьму под челюстью, заставляя запрокинуть голову. Его руки скользили по спине, замирая и цепляясь за застежки нижнего белья, - Но ведь тебе этого мало, верно? Ты хочешь большего, ты всегда хочешь большего, и никогда не остановишься на достигнутом. Чувствуешь, как мы похожи в этом?

- Мы привыкли видеть вещи такими, какие они есть, - играючи выдохнул Дагогват, - Укажи, если я говорю неправду.
Бельё отброшено в забытьи на пол. Любовники переместились дальше на кровать, и демон, слушая, увлеченно касался ведьмы, пока не заставил её откинуться на мягкие простыни. Сам он распрямился, глядя на неё сверху вниз, положив пальцы поверх застёжки ворота.
- Не имеет значения, - пуговицы медленно, одна за одной, с хлопком отрывались, повинуясь еле заметному движению пальцев Дагогвата над ними, - Дарриан не нуждается в жалости, ни от кого. Помогая ему, ты помогаешь мне, запомни это, - он жадно усмехнулся, стягивая рубашку. Бледная кожа натягивалась на рельефе сухих, жестких мышц: гладкий, точеный, Дагогват был подобен мраморной статуе из каких-то забытых, древних городов, а мелкие недостатки - шрамы, родинки и едва заметные мелочи делали его более живым, человечным, а от того по-животному привлекательным. Он отбросил одежду и склонился над Евой, покрывая поцелуями её грудь и живот. Его вороные волосы ниспадали на идеальное холеное тело ведьмы.
- Не будь его, - руки коснулись груди, жадный, влажный поцелуй лег на соблазнительную ямку у бедра, - Не было бы здесь меня. Что бы ты не затеяла, не обманывайся его наивностью.
Дагогват приподнялся и лег рядом с ведьмой. Помедлив, он чуть согнулся, чтобы снять оставшуюся одежду.
- Я знаю: я все эти годы живу в его голове, - впервые за весь вечер в голосе демона послышалось искреннее веселье, и за ним последовал тихий, самодовольный смех. Раззадоренный, Дагогват лег обратно, привлекая ведьму к себе, и страстно, властно завладевая её ртом, прижимая к себе, лаская и играя.

Дагогват с удовольствием принял комплимент, подаваясь навстречу пальцам ведьмы, чуть приподняв подбородок. О помаде он и не задумывался, препочитая в этом вопросе довериться мнению Евы. В конце концов, он мог принять ту форму, в которой такой цвет как раз будет ему к лицу. В этот раз он отдал предпочтение очень старому, практически неиспользуемому образу, лишь слегка улучшенному: таким он являлся в этот мир почти две тысячи лет назад.
- А ты умеешь быть соблазнительной, - отозвался Дагогват. "...Для смертной женщины", - читалось в его хитрой ухмылке.
Ева была сверху, наслаждаясь своим удовольствием, а демон украдкой следил за ней, выдыхая и отзываясь на прикосновения. Он чувствовал, как женщина, будто кошка, льнёт и греется его аурой, его нестойкой, нестабильной силой, наслаждается биением хаоса во мраке. Желание показать ей себя тихо подтачивало изнутри, но тогда всё могло выйти из-под контроля, и вряд ли ведьма была бы рада такому положению дел. Жадный взгляд пламенно-желтых, чуть мерцающих в темноте глаз следил за движениями женщины, свободные руки легли на её бедра, поглаживая, призывно сжимая с боков.
Одна рука скользнула вдоль живота, вверх, касаясь груди, по шее, пока наконец не коснулась губ Евы. Дагогват подался вперед и властно заставил разомкнуть губы, пропуская внутрь палец. Гладя язык, коснувшись ряда ровных, острых зубов, он извлек достаточно увлажненный палец и вновь переместил руку вниз, скользнув между разведенных ног женщины. Ловя дрожь чужого тела, демон зажигал собственную страсть, выгибаясь и призывая к действию.
- Ну же, - подбодрил он, скалясь, - Покажи мне, на что ты способна, - хлёстко, с хрипотцой.
Дагогват чувствовал, что привлекает ведьму не только своей силой, и это ему нравилось. Теперь он хотел заставить её раскрыться её сильнее, показать предел своих возможностей, вспыхнуть на вершине - и опасть тлеющем углем в его руки. Хотел этого, и одновременно ждал борьбы, снедаемый предвкушением и двойственностью желаний.
У него давно не было хорошей борьбы.

- Да, - жарко выдохнул Дагогват, и его голос распался на многоголосый шепот, поглотивший все остальные звуки. Демон выгнулся и сбросил с себя женщину, прижимая её к постели. Словно пал сдерживающий его барьер, словно сам мрак вырвался на поверхность - Дагогват устал играть в эту игру, и теперь собирался взять то, что ему было обещано.
Жаркие, злые поцелуи покрывали кожу, не оставляя следов. Руки блуждали по телу, прикасаясь, играя, и было уже не совсем понятно, возможно ли касаться стольких мест одновременно всего двумя руками? Черты лица Дагогвата заострились, янтарно-пламенный блеск отливал в глубине его глаз, и демон следил, следил за каждым движением лица, и даже когда он опускал взгляд, это ощущение жгучего, пристального внимания никуда не исчезало.
Его нежность доводила до крика, а жестокость до слезной мольбы. Казалось, будто он утаскивает за собой в беспросветный мрак, откуда нет спасения, как вдруг возносил до самых небес, подчиняя и подчиняясь, сводя с ума и приоткрывая завесу тайн. Руки крепко держали, демон и ведьма сливались воедино в этом танце страсти и тьмы. Он то и дело припадал жадным ртом то к шее, то к губам Евы, с силой, до сладостной дрожи сжимая запястья женщины.
- Твоя власть - игра, - звучал его голос, - На самом деле ты хочешь этого, ты всегда этого хотела.
В таком безумном темпе забываешь дышать. А когда вдруг вспоминаешь - грудь сжимает сладостная мука, и рвется из горла надсадный стон. Тело демона было таким жестким, на нем не оставалось ни единого следа ни от ногтей, ни от укусов.
- До чего же приятно твоё удовольствие, - шептал Дагогват, втягивая носом запах женщины, - И твой крик.

Стоило ведьме смежить веки, демон в последний раз скользнул удовлетворенным взглядом по её обнаженному телу и бесшумно растворился в темноте ночи, а вместе с ним исчезла сдавленная тишина, пропуская в комнату шорох затихающего ночного дождя.

Чернокнижник проснулся до рассвета. Накануне он едва мог заснуть, снедаемый ворохом мыслей, не дающих разуму покоя, и вот теперь они же подняли его ни свет ни заря. Он сел на постели, морщась: мышцы тянуло после сна в непривычной постели, уши и лоб были горячими, а глаза сухими и совершенно отказывались открываться. Вчерашний день повис в памяти тяжелым грузом, прогоняя всякое желание чем-нибудь заниматься, так что Дарриан, широко зевнув, бессильно рухнул обратно в постель.
Сегодня ведьма поведёт его к загадочной диадеме. Злая судьба снова затевала свою игру: именно тогда, когда цель близка, когда важно не оступиться на каждом шагу, когда опасность практически ощутима кожей, она отобрала единственного старшего товарища, способного понять и дать дельный совет. Теперь единственным напоминанием об оставленном прошлом был демон - верный, но ненадежный союзник. Давно, ещё в начале своего пути, Дарриан мечтал, что Аксаний ступит с ним вместе на затерянную землю, разделит с ним величайшее открытие в истории, и представлял, как их будут прославлять магистры и ученые. Эти мечты давно истерлись, а теперь вдруг так явно нарисовались в памяти, заставляя лейара забко кутаться в тонкое одеяло: слишком тоскливо, слишком больно вспоминать о том, что теперь никогда не случится.
Серый рассвет занимался неохотно. Поборов накатившую угнетающую скорбь, Дарриан поднялся и подошел к окну, разминая затекшие плечи и шею. Умытая ночным дождем Степь блестела в свете одиноко пробивающихся лучей, прибитые травы не спешили распрямляться навстречу новым солнцам, вся жизнь вокруг не торопилась пробуждаться ото сна. Прищурившись, чернокнижник разглядел в отражении стекла знакомый силуэт.
- Ведьма получила желаемое? - не оборачиваясь, поинтересовался он.
- Как будто ты не знаешь, - раздался голос с легким оттенком насмешки.
- Я поставил на комнату защиту. И от шума тоже. Так что да, я хочу услышать от тебя подтверждение.
Дагогват поднялся с кресла, взяв с поручня рубашку чернокнижника. Такой же безупречный, с тонким налетом небрежности, демон был воплощением спокойствия и уверенности, только вот гнусные отголоски превосходства на глубине его пронзительно-желтых глаз заставляли Дарриана бороться с отвращением.
- Всё как распорядился господин, - Дагогват накинул рубашку на плечи Дарриана и обошел со стороны, чтобы привести в порядок завязки, - Но ты почему-то всё ещё недоволен мной. Сир?
- У тебя наметилось нездоровое влечение к ведьмам, Дагогват, - усмехнулся Дарриан, - За все годы наших странствий, именно в их присутсвии ты становишься неуправляемым, особенно по части собственного языка.
- Ваши слова льстят мне, сир, - демон подобострастно опустил голову, убирая руки за спину.
Дарриан прошел мимо него, направляясь к своей мантии, и демон продолжил, провожая его взглядом:
- ...Хоть я и слышу в них упрёк.
Колдун с ухмылкой закатил глаза, и демон поежился, чувствуя слабое наказание, коснувшееся кожи.
- Да, Дарриан: я спущусь вниз. Всё будет готово. Ты мог бы и словами выразиться, знаешь ли, - Дагогват тряхнул головой и вышел из комнаты, направляясь вниз.
Нимрауг помедлил, остановив взгляд на опустевшем дверном проеме, а потом торопливо накинул мантию, прогоняя липкую меланхолию, и вышел следом за Дагогватом.

Чернокнижник и его слуга дожидались хозяйки дома внизу: у растопленного камина грелся колдун, откинувшись в кресле и задумчиво играя пальцами с крошечной теневой змейкой с рубиновыми глазками. Демон тем временем хлопотал на кухне, откуда доносились притягательные запахи свежего чая и скромного завтрака.

Дарриан поднял глаза, и теневая змейка сорвалась с его пальцев, опадая комком плотного черного дыма в ладонь. Хоть чернокнижник и выглядел не выспавшимся, на его лице читалось спокойное благодушие, словно он - человеческий старик, поднявшийся ни свет ни заря, чтобы встретиться с любимой внучкой. Он улыбнулся ведьме, отметив про себя, что она выглядит превосходно, даже лучше, чем вчера: на лице явная недоработка Дагогвата как демона - и прекрасная работа как мужчины.
- Возможно, - уклончиво ответил Дарриан, лукаво усмехнувшись: Ева всё-таки не упускала возможность упрекнуть его хоть в чем-нибудь.
- Хотя тебе, должно быть, виднее.
За Евой лениво плыл багаж. Судя по его объему, поездка обещала затянуться, и от этой новости неприятно тянуло изнутри. Дарриан надеялся вернуться домой как можно раньше, увидеть жену, сесть за свои свитки… А злая судьба продолжала настойчиво подсовывать своё приключение, и ожидание грядущего путешествия, хоть и порядком злило, но подспудно Нимрауг чувствовал внутри теплящуюся радость. В такие моменты он вновь и вновь заглядывал в прошлое. Неужто он вместе с духом Аксания случайно оседлал степной ветер странствий, как предупреждала шаманка?
Встрепенувшись, чернокнижник поднялся и подошел к Еве, раскрывая руки в дружелюбном жесте.
- Надеюсь, ты не сердишься, что мы решили похозяйничать? - весело спросил он, махнув в сторону кухни, где демон в фартуке комично подбрасывал в воздух жарящиеся на сковородках яичницы, - Я совсем забыл, что не ел почти двое суток, а судя по вчерашнему разговору, никто не собирался сильно торопиться.
Чернокнижник скользнул взглядом по накидке в руках ведьмы и коротко вздохнул.
- В иной ситуации я бы тоже не рискнул есть стряпню демона. Не хотелось бы тебя обязывать, но без этого я довольно гнусный спутник.
В этот момент Дагогват как раз пододвинул к столу широкую тарелку с двумя лежащими друг на друге блинами яичницы. Рядом оказался изящный глиняный чайник, пара чашек и блюдца с вилками. Дарриан хитро прищурился, ожидая реакции ведьмы.

- Достаточно быстро, - ответил Дарриан на вопрос Евы, повеселев и приободрившись после еды. Вслед за ведьмой, он покинул этот чересчур гостеприимный дом, лелея надежду поскорее покончить со всем этим и добраться до своего дома. Позади мягким теплом прильнул демон и растворился в сознании - колдун почувствовал его бесстрастную тяжесть, словно Дагогват специально прятал от него свои эмоции. И плевать, наверно не хочет дать повод для злорадства своим недовольством из-за посуды.
Сев в седло и поравнявшись с Евой, лейар принял из её рук маленький рисунок. Древние, незнакомые руины… Хмыкнув, он сунул бумажку под луку седла и дал коню шпор, догоняя ведьму.
- Найди это место. Будь впереди, но не слишком удаляйся, чтобы успеть появиться в момент зова.
- Я могу остаться здесь, господин. Быть твоими глазами. Сам почувствуешь башню, когда будете неподалеку.
- Тебе нет необходимости всё время быть со мной, Дагогват, - Нимрауг нахмурился.
- Тем не менее, господин, ты сам просишь меня не уходить далеко. Лошади двигаются слишком медленно для меня, бесполезно…
- Тогда найди её и вернись, чтобы указывать нам верное направление. И не смей оспаривать мои приказы! Исчезни!
Дагогват пропал так быстро и внезапно, что Дарриан даже слегка вздрогнул, впрочем скорее от странных ощущений, чем от испуга. Демон в последнее время становился всё более настырным, несносным, и до конца не было ясно, с чем это связано. Это немного тревожило чернокнижника, но он до сих пор не решил, что нужно сделать. Решив оставить это до возвращения в форт, эльф отбросил темные мысли и сосредоточился на дороге.
Ведьма держалась рядом. Она ясно дала понять, что не интересуется происходящим дальше своих обязанностей, но вот интерес Дарриана к ней не пропал. Дорога обещала быть долгой, и чернокнижник решил разбавить покой неспешной поездки разговором, пусть основное удовольствие от беседы он получит сам:
- Удивительно, - начал он, качнув головой и не отрывая взгляд от промокших степных полей, - ...Мы ведь с тобой практически соседи, но я никогда не слышал ни о тебе, ни о твоем ковене. Сестры с юга, близ Леса, и по окраинам свободных территорий… Говорили о провидицах, рожденных с даром голоса судьбы, но до сих пор я их никогда не встречал.
Нимрауг улыбнулся, поднимая взгляд на Еву.
- Всегда приятно встретить могущественную сестру, - вежливо добавил он, - Расскажи, как вы живёте? Только у твоей семьи есть этот дар?

Дарриан благодарно слушал Еву с участливой улыбкой на лице. В его воображении рисовались женщины в изящных черных одеждах, собравшиеся вокруг огромного гобелена с родовым древом. Магия ведьм всегда влекла Нимрауга, с юных лет завораживая своей таинственностью, своей дикостью и разницей с упорядоченной, структурированной мужской магией академии. Откуда род получил такой дар? Почему женская линия? Конечно, существует множество объяснений этому явлению, но какое из них - правда? А их женская жертвенность, наглость и вспыльчивость, так часто встречающаяся практически в каждой ведьме… Да, Дарриану определённо нравились ведьмы. Изредка он даже жалел, что их дороги пересекаются так внезапно и так ненадолго.
- Поэтому ты и живешь отдельно, - усмехнулся чернокнижник, а потом торопливо добавил, - Пустынные ведьмы. Получается, ты формально их глава, но при этом они пытаются управлять тобой?
Нда, мне это знакомо.
- Мне это знакомо, - вслух сказал Дарриан, щурясь навстречу восходящим солнцам, - Наверно тебе хотелось бы поменяться с ними ролями, - он пожал плечами.
Пустыня сменила травянистые холмы, и Раэгдан недовольно зафырчал, с неудовольствием меряя копытами песок. Он бы с большим удовольствием распахнул свои кожистые крылья и преодолел мерзкую пустыню по воздуху, но чернокнижник не хотел раскрывать все свои карты. И, в конце концов, в таком случае его спутница осталась бы внизу, что было бы не совсем вежливо. Лейар ободряюще потрепал гриву жеребца и добродушно улыбнулся ведьме.
- Надеюсь, я не веду себя слишком назойливо?
Короткий укол в зенитной части защитной татуировки, и легкое облегчение под сердцем. Значит Дагогват очень далеко и, возможно, развернул компанию по поиску руин на полную катушку. Невольно колдун испустил короткий, разочарованный вздох: демон опять преступает грань дозволенного, пусть и в рамках договора, но всё-таки… Ночь со смертной определённо не пошла ему на пользу. Что ж, по крайней мере его активность означает, что он вернётся достаточно быстро.