В городе вскоре обстановка нормализовалась и началось мирное время для всех жителей Теха. Оказалось уже месяца спокойствия хватило для того, чтобы город стал практически неузнаваемым, чтобы мода шагнула вперед, поднялся культурный уровень и цивилизация пришла в город Отшельников. Юлиане не верилось, что жители Теха, настолько были забиты и глотнув свободы все ринулись раскрывать свои потенциал, что не могло не радовать. Теперь Тех превращался в город равных, и все благодаря удачному стечению обстоятельств, и Сопротивлению и более сотни смертей невинных...
Но все революции несут в себе реки крови, и с этим надо было мириться, надо было жить дальше... даже если не очень и хотелось.
На стрелках был полдень, в лавке Хейринсов был один покупатель, который тщательно изучал каталог двигателей для дирижаблей. С тех пор, как у лавки поменялся хозяин, она претерпела некоторые изменения. Весь товар сконцентрировался в переднем зале, на новых широких витринах, а в углу где был прилавок остались полки с приборами, которые были принесены на ремонт. За прилавком сидел Роджер, который был погружен в газету "Правда Теха".
Продавец был погружен в размышления и ритмично постукивал железным протезом в такт ему ведомой мелодии. Юлиана предложила Роджеру сделать анатомический протез, чтобы он не пугал людей железной колодой с болтами, но старый друг семьи отказался, объяснив это тем, что раны это украшение мужчины, тем более он так похож на пирата, коим с детства мечтал быть. Ну и добавил. что это его изюминка. Юлиана не нашла слов, чтобы ответить на эти доводы, и лишь засмеялась и покачала головой, сказав, что Роджер всегда остается Роджером.
Дверь в торговый зал открылась, и оттуда вышла девушка, которая вытирала белым полотенцем руки от машинного масла. Девушка осмотрела зал и улыбнулась покупателю.
- Сэр, есть вопросы?
-Пока нет, спасибо, мисс Хейринс, я попозже к Вас обращусь.
Мисс Хейринс улыбнулась и  подошла к стоящему на прилавке радио, затем включила его, веселая музыка сразу наполнила торговый зал и Юли довольно улыбнулась. Впервые за последние дни, она чувствовала себя морально хорошо и ей очень хотелось, поддержать свое состояние.
- Так то лучше, а то прям как на кладбище тишина. - прокомментировала свой поступок девушка, с укоризной смотря на продавца.
Роджер перевел взгляд с газеты на хозяйку лавки.
- Может некоторые любят тишину?
Юлиана подала плечами:
- Ничего не знаю, моя лавка, мои правила. А я хочу музыку.
Роджер хотел что-то сказать, но только полу улыбнулся и вновь вернулся к чтению газеты, а Юли пошла в зал переставлять местами некоторые товары, освобождая место для новых. Она осознала, что впервые за несколько недель, ей захотелось выпить за будущее, за светлое будущее.

Но во время войны бар оказался на границе территорий. Границы постоянно сдвигались и «У старика Мерфи» находился под влиянием конкретной группировки не более двух дней, как территории сдвигались и свои права демонстрировали совсем другие. Один из посетителей бара назвал его фрагментом земли, который никак не определится с хозяином. Совершенно неожиданно, к моменту, когда заведение оказалось под твёрдой рукой мафии, все называли уже его Фрагментом. Про старика Мерфи все позабыли. Остался только безымянный Фрагмент некой территории.

Чтобы попасть непосредственно в бар, нужно пройти недлинный мало освещённый коридор, в котором всегда караулит пара серьёзных далиров. Выход из коридора ведёт в относительно большой зал. По левую руку будет располагаться камин. Его почти никогда не топят, зато дымоход поддерживает потолок и служит опорой для полок с банками декоративных специй. В правой половине зала стоят три ряда деревянных столов. Но они никогда не занимаются все сразу. Пространство между столами и камином служит сценой для выступлений музыкантов, пространством для танцев по праздникам и полем битвы особенно агрессивных далиров, пока их не выволокли на улицу вышибалы. Прямо напротив входа находится барная стойка. На высоких табуретах сидят те, кто желает отгородиться от окружающих или просто обсудить новости с барменом. Слева от стойки – вход на кухню, где Хьюберт творит свои скромные шедевры. Справа от стойки есть старый музыкальный инструмент – фортепиано. Никому не позволено к нему прикасаться. Никому, кроме Кейси. Это вечно опрятный слепой человек сорока лет. Есть мнение, что вместе со зрением он потерял и голос, но порой он может обронить пару скупых слов тихим глухим голосом. Он играет на своём инструменте вот уже более пятнадцати лет и когда он касается клавиш, все другие звуки становятся в разы тише. Лишь своей игрой он внёс огромный вклад в историю «Фрагмента».

Заказы меж столов разносят три человека – две сестры и брат. Они потеряли всё во время войны и теперь работают в баре на постоянной основе. Они же и следят за порядком в баре и, прежде чем звать на подмогу вышибал, пытаются унять конфликт сами. Неудачи они терпят редко. Но конфликты сами по себе – необычный случай.
Источниками света являются, выходящие на улицу, высокие и узкие окна в правой стене и старомодные лампы со свечками под потолком. Но это обманка – внутри электрические лампы. Иногда из вентиляционного окошка на кухню тоже бьёт яркий свет – это значит Хьюберту понадобилось много света для сотворения нового блюда.

Члены сопротивления собирались разрушить это здание, но Тень, запретил это делать, ссылаясь на то, что это не принесет пользы народу, и это сооружение нужно превратить в символ новой эпохи, в этакий культурный центр.
В весьма быстрые сроки здание кардинально изменилось, у него появилось еще два этажа и сильно поменялись все фасады, которые избавились от вычурного количества барельефов и фресок.
Внутри появился большой концертный зал, небольшой ресторан и три выставочных зала, один из которых предполагался под постоянную экспозицию в которую постепенно добавлялись творения деятелей современного Теха.
Так же в здании было два зала, которые просто сдавались в аренду под мероприятия, так как правительство до конца не решило и не понимало, что еще нужно поместить в Культурном Центре.

Хозяйка/мастер: Вивистана
Переступая порог мастерской, посетители попадают в просторный зал, в котором, даже при открытых окнах хочется сбросить одежду от жары. Здесь нет прилавков или витрин. Весь зал представляет собой миниатюрную кузницу, однако, среди готовых работ не найти ни бастарда, ни кериса, ни даже засапожника – в этой мастерской творения более миниатюрного размера. Горн и наковальня имеют не стационарную установку -  они максимально упрощены и облегчены. Несколько полок и ящиков чуть ли не трещат от веса замков, инструментов и форм для будущих работ мастера. Столешницы комодов и столов скрыты за горами бумажных набросков и заготовок для будущих ключей, а ящики завалены  вспомогательными материалами, камнями для украшения работ и иной мелочью. Стенд с готовыми работами, пара сломанных стульев, столик у окна, заставленный кружками с недопитым кофе и чаем, заваленный тряпками старый диван в углу зала и скрипящая, постоянно качающаяся  люстра – вот и весь зал, если описать то, что сразу бросается в глаза.

В мастерской царит творческий беспорядок, однако, не лишенный своеобразного шарма. В зале постоянно пахнет чадом, горячим металлом и кофе. Практически напротив входной двери, в конце зала, виднеется винтовая лестница, ведущая на второй этаж. На первом этаже так же расположились небольшая кухонька и уборная, а на втором – спальня да кладовая.

В мастерской на заказ могут изготовить не только замки и ключи, но и предметы интерьера да всевозможные мелочи: вешалки для одежды, застежки, засовы и дверные ручки, каминные наборы, подсвечники и многое другое.

Во время войны его использовали тохи для хранения припасов. А после их провала, никто больше сюда не заходил.
Вход со стороны катакомб заполнен нежитью  и блокирован старыми, совершенно неприступными каменными вратами.
Холл, он же и основная часть склада - исполинская полость, а потолок нависает на высоте шести метров. Там, среди укрепляющих балок, вниз головой висят чёрные летучие мышки, периодически попискивающие при малейшем шорохе своих, тоже немногочисленных, наземных серых собратьев.
Холл соединён с парой других помещений, поменьше, но те служат лишь винными погребами. Запылившимися бочками также заставлены проходы.

Освещение обеспечивает старая система, состоящая из ветхого громоздкого аккумулятора и сети пыльных пожелтевших ламп, висящих между стеллажей с книгами, довоенными испорченными механизмами, электронным хламом и закупоренными склянками с жидкостью неопределённого назначения.

Аккумуляторная батарея заряжается от грозовых молний, по средствам громоотвода и передачи энергии в накопители. За долгое время без потребления, он зарядился целиком.

По всему периметру склада есть двери, ведущие в комнаты с низким потолком. Во многих из них пусто, в некоторых стоят странные механизмы, которые лучше не стоит включать, ибо невозможно определить, что он активирует. Часть дверей плотно заперта, а в остальных можно найти пригодные для проживания помещения, так же наполненные хламом, старыми записями и книгами.

Огромная территория, на которой всегда полно народу. На площади много приличных магазинчиков и еще больше всевозможных лотков, палаток, и продавцов обвешанных различными товарами. Среди народа можно заметить полицейских, которые явно не очень довольны своим постом.

Большинство палат представляют собой огромные помещения, для расположения там до двадцати пациентов. Условия не ахти, зато чисто и медсестры хорошо работают.
Несколько палат на четверых и около десяти персональных палат. Часть изоляторы, часть для высокопоставленных гостей.
Белые халаты носят только доктора, остальной медперсонал одет в черную униформу, и стремительно передвигается по больнице.