Тамриль устроил гостя в комнату и успел вернуться в свою спальню (тем более ему не пришлось искать Мариону, так как он встретил по пути Беттиет, которая с удовольствием взяла обязанность на себя). Готовясь ко сну, эльф вспомнил об одном срочном деле на кухне. Облачившись в ночную сорочку и спальный колпачок и вооружившись подсвечником, смотритель побрел в сторону кухни. Десницу отнесли в ее покои, вести принесенные посланником окончательно подкосили леди Фейл.
Эльф что-то насвистывал себе под нос, передвигаясь по коридору, и был погружен в свои размышления, как на другом конце коридора появился свет. Впереди важно шла Ее Величество Кололева Эламелла, в сопровождении двух ее фрейлин.
Тамриль учтиво отошел к стене и галантно поклонился, надеясь, что женщина проследует дальше, но Королева остановилась напротив смотрителя и самодовольно улыбнулась.
- Отчего не спите, смотритель, время ведь позднее?
- Ваше Величество, я уже собирался спать, как вспомнил, что забыл сказать поварам, чтобы они выложили окорок и разморозили его, ибо его просили завтра подать к столу.- эльф снова поклонился.
Королева с недоверием осмотрела Тамриля и скривилась.
- А мне не дает уснуть шум во дворце, все говорят о неком ночном госте, что Вы об этом знаете, Тамриль?
Эльф смотритель театрально задумался и скривил губы.
- Это был посланик из Пафа и он срочно хотел видеть Короля. Я сообщил, что Его Величество не может его принять, и что возможно его устроит аудиенция у десницы. И он согласился.
Королева гневно сверкнула глазами в сторону эльфа, пытаясь спалить его взглядом ненависти и презрения.
- Отчего же ты не предложил провести путника ко мне? – сдерживая гнев, и натянуто улыбаясь, спросила Эламелла.
- Моя Королева, - Эльф снова поклонился, да так низко, что спальный колпачок практически слетел с головы,- Я предложил, но путник сразу же отказался, я решил не упоминать сие, чтобы не обить вас, моя Королева.
Королева невольно скривилась, и на ее лице появилась тень самодовольной улыбки.
- И, что же теперь с путником и где десница?
- Я этого не знаю, моя Королева, я просто проводил гостя и отправился спать. Могу предположить, что гость покинул замок, и все разошлись. – невинным голосом сказал смотритель.
- Неужели ничего не случилось? А столько шума? – не веря спросила Королева, и тень улыбки стерлась с ее лица.
- Моя Королева, поверьте, если бы что-то произошло, я бы знал об этом первым. Подобные события не проходят мимо меня.
- И то верно, - королева натянуто улыбнулась, и не прощаясь отправилась дальше, сжимая пальцы в кулаки.
Тамриль обернулся на королеву и его глаза были угрожающе сужены, будто он пытался смотреть сквозь женщину и пытаться понять, что происходит в голове у нее.
Я не играю ни на чьей стороне, но тебе я ничего не скажу.
Эльф устало выдохнул, и полуулыбнулся, подумав о том, что ему надо все в деталях обсудить с Лорен.

Каждый вечер с момента встречи в саду и до сегодняшнего дня Котенок думала над предложением Марионы. Исключительно выгодная для девушки сделка смущала её отсутствием какой-либо тайной и явной причины согласия со стороны эльхара. Но сколько бы Ло ни ломала голову, мотивы и мысли Саламандры остались для нее загадкой, которая сейчас не представлялась первостепенно интересной. Позже разберусь, - решила она, вскочив ни свет, ни заря и решив участвовать в странной игре начальницы Кипского контроля, все-таки вряд ли когда-либо еще такой шанс выпадет. Несмотря на то, что сомнения и волнение растягивали время сладкой патокой, вяло и лениво текущее, словно против собственной воли и Лорен боялась, что никогда уже не дождется своего звездного часа, день бала все-таки настал. Как и было обещано Огненной, Ло действительно оказалась в списке слуг, выбранных для обслуживания «королевской» части стола во время празднества, но этого было слишком мало для выполнения стоящей перед ней задачи. Чтобы получить одобрение Марионы, нужно было приложить немало усилий и провести не одну ночь, пытаясь продумать тактику. Растерянно хлопая глазками, притворно краснея, задабривая словом или делом, девушка добилась того, что в день распределения обязанностей ей выделили роль «наливающего», чьим долгом было следить за тем, чтобы бокалы королевы и её приближенных оставались наполнены на протяжении всего времени приема. Лучше позиции, чтобы слушать и смотреть и придумать было нельзя.
В приподнятом настроении Котенок перевернула вверх дном небольшой сундучок, в котором хранилась вся её немногочисленная одежда и остановила свой выбор на светлом платьишке, непретенциозном, но одновременно милом. Легкая ткань заструилась по телу, соскальзывая с вытянутых вверх рук девушки, подчеркивая хрупкую фигуру хозяйки. Идеальный выбор для создания образа глупой пай девочки. Скоро должны были прибыть первые гости, поэтому ополоснув лицо водой из стоящего у кровати ковша и подцепив носками простенькие туфли без каблука, служанка шмыгнула за дверь, направившись на кухню. Чтобы срезать путь, девушка направилась рабочими коридорами, ловко лавируя в потоке снующих и оживленно беседующих слуг. Ловя на бегу отрывки фраз, Лорен вспомнила слушок о том, что на бал был приглашен Великий Вор собственной персоной.
- Встречу ли я его? – улыбнулась себе под нос Ло, вспоминая давние тренировки. Тогда Рафаэль еще не обрел славы и был простым уличным мальчишкой, хотя даже в те времена его навыки не шли ни в какое сравнение с умениями других промышляющих в среде краж. Он был виртуозен не по годам и явно талантлив. Погрузившись с головой в собственные воспоминания, Котенок налетела на девушку, выскакивая из-за гобелена в общий коридор. Мельком окинув пострадавшую, Лорен распознала в ней представительницу благородного сословия и согнулась в поклоне, бормоча слова извинения.
- Еще раз прошу меня простить, - напоследок виновато улыбнувшись и вцепившись взглядом в невысокую  девушку с длинными чёрными волосами и глубокими глазами цвета янтаря, тайар двинулась дальше по коридору. – Кажется, я раньше видела её несколько раз у кабинета госпожи. Та самая лесса Литтеринг. Интересно, почему она бродит по дворцу в столь ранний час? – озадаченно нахмурилась Ло, поправляя на ходу подол платья. Как следует обдумать этот вопрос девушка не успела – на подходе к финишу её окликнул один из охранников, передав веление десницы. Поблагодарив мужчину, Лорен сообщила о своем намерении прихватить что-нибудь из еды для Анхен и пообещала сразу же после этого без промедлений отправиться к госпоже в комнату.
Кухня встретила девушку нестерпимым жаром, работа тут кипела, как и варево в многочисленных чанах и котелках, весело переговаривающихся друг с другом. Рассыпаясь в приветствиях, ободряющих улыбках и похвалах, Котенок аккуратно обошла по периметру ближайшие столы, набирая на небольшое блюдо легких закусок и фруктов, и направилась в обратный путь.
По всему дворцу, наконец-таки сбросившего с себя оковы гнетущей тишины, расправлялись с последними приготовлениями, Котенок торопливо проходила коридор за коридором, жадно вглядываясь в лица встречных, вдруг ей повезет и она узнает в одном из них своего учителя? Занятая поисками, Лорен и не заметила, как добралась до заветной двери. Трижды постучав, девушка толкнула тяжелую дверь, не дожидаясь ответа.
- Доброго утра, госпожа, - нарочито бодро воскликнула Ло, закрывая за собой дверь. Девушка с горечью окинула волевую осанку стоящей перед зеркалом тайар. Десница с каждым днем все больше и больше замыкалась в себе, уходя в работу еще больше прежнего. Поддержит ли она игру Котенка в беспечных девушек, готовящихся к балу? Проведя не один год подле Синий Розы, девушка научилась распознавать её желания без слов. Держа поднос на ладони левой руки, служанка остановилась у входа, жадно ловя каждое движение десницы.

-> Форт Каран-Серке

Бал в королевском дворце кипской столицы. Для этой поездки колдун приказал запрячь свою лучшую черную лакированную карету четверкой породистых каранских коней, демонов во плоти: если уж трястить в этом треклятом гробу всю долгую дорогу до Кипсбурга, то уж трястись в комфорте и с ветерком.
Когда в его руках оказалось письмо с вензелем советника короля, Дарриан едва ли постарался скрыть мрачное ликование, отразившееся на его лице. Анхен Фейл. Решила устроить пир во время чумы, не избегая высылать почтовых птиц с приглашением в форт Красной Крови. Выбеленная бумага приятно пахла чернилами и чем-то ещё, едва уловимым: эльф потер бумагу большим пальцем, представляя надменное и немного растерянное лицо Анхен, как всегда обремененной судьбами мира, как всего, так и своего собственного, маленького и хрупкого, такого дорогого ей одной. Тот факт, что сейчас Дарриан держал эту бумагу, любезно переданную его женой, говорил о том, что своевольность и властность Десницы имеет свою силу: лейар, черный колдун и отшельник - в королевском дворце по личному приглашению, да ещё и по неизвестной причине? Конечно, неизвестной: стала бы Фейл объявлять, что спасению страна обязана не много-не мало орде демонов и белому дракону? Нет, безусловно нет.
Всю дорогу, и позже, в придворных покоях, Нимрауг не находил себе места. Его будоражили изнутри мысли о предстоящем мероприятии, встречах, лицах, разговорах: высший свет всегда вызывал у него неистовые приступы отвращения, но грядущий бал походил больше на извращенную приятную пытку: эльфу хотелось быть там и презирать этих людей, хотелось смотреть в пустые, неблагодарные глаза, и видеть там если не страх, то отражение своих собственных чувств и играть, играть в их пошлую игру.
А ещё хотелось увидеть Анхен. Зачем? Он сам не понимал. Его тянуло к ней, хотя ему нечего было сказать ей.
Нимрауг стоял у окна, вглядываясь в мощеные улицы крепости: веселые люди сновали туда-сюда по своим делам, какой-то мальчишка бегал и выкрикивал какие-то новости, под окнами остановился их черный экипаж, нетерпеливые кони раздраженно покачивали пышными черными султанами. Наблюдая всё это, эльф наконец-таки замер хоть на мгновение, перестав ходить из угла в угол, примерять каждый стул и кресло, коротая время до начала торжества. Помимо всего прочего, его угнетало кое-что ещё, и, пожалуй, сильнее, чем всё остальное.
Ему было ужасно стыдно перед Арнфрид. В эту поездку она была просто восхитительна, нет, пожалуй даже это слово не выразит полностью ту мягкость, грацию, тихую мудрость и затаенный огонь, красоту и спокойствие, внимательность и решимость его жены. Да, сейчас он неподдельно восхищался ей, и от этого он ещё сильнее злился на себя, но ничего, ровным счетом ничего не мог поделать со своими чувствами.
- Прибыл экипаж, - произнес Дарриан, широким движением руки убирая волосы назад, - Арни, - он обернулся: точеный образ застыл перед ним во всем своем великолепии. Арнфрид училась выглядеть лучше всех, быть лучше всех, и она стремительно делала успехи. Нимрауг виновато выдохнул и подошел к своей жене, беря её ладонь в свою, удивившись, насколько его ладонь холоднее руки ледяного дракона, - Пусть подождут. Не будем спешить к началу, - его голос ему самому показался лживым, и Дарриан невесело усмехнулся, - Надеюсь, ты простишь меня? Этот бал дается мне хуже, чем победа над армией тохов, - он погладил Арнфрид по щеке, нежно поцеловав её. Теперь же он не лукавил. Трудно было сдержаться.

Каждый раз, когда Анхен нуждалась в поддержке, снова и снова получалось так, что именно она опекала и заботилась о Лорен, а не наоборот, даже сейчас, когда произошло что-то явно ужасное, вытряхнувшее душу из тела десницы. У девушки болезненно сжалось сердце при виде вымученной улыбки на лице тайара, больше напоминающей гримасу печали. Костяшки на руках побелели от того, с какой силой Котенок вцепилась в поднос, стараясь не потерять самообладание. Она снова чувствовала себя маленькой и беспомощной. Абсолютно бесполезной. 
- Я стану сильнее ради нее. Когда-нибудь я смогу защитить госпожу и её улыбку, - тучи тяжелых мыслей развеял голос Синей Розы. - Она приняла игру, - хватаясь за тонкую ниточку воображаемой беззаботности, девушка поставила на столик у зеркала поднос, с облегчением разжимая пальцы.
- Вы видите меня насквозь, - притворно смутилась Лорен, очутившись рядом с Анхен, следуя её безмолвному жесту. – Ах, какая красота, - выдохнула девушка, наконец-таки заметив платье. – Даже прикасаться к нему для меня большая честь. Кто бы мог подумать, что судьба будет так щедра со мной, что подарит все, о чем только может мечтать ребенок из маленького города и не самой обеспеченной семьи, - продолжала ворковать служанка, помогая деснице облачиться в бархатное произведение искусства. Это платье, как и надетое на Котенка, было самого простого кроя, но один взгляд на него не оставлял сомнений, что принадлежит оно не простой светской львице. К тому же оно было слегка нетипичное для Кипсбургской моды и абсолютно черное.
- Выглядите превосходно, - улыбнулась Ло, любуясь из-за спины эльфийки в зеркало на результат своей работы. Следующим пунктом по плану приготовлений шла прическа. Встав позади расположившейся в кресле Анхен, девушка принялась расчесывать гребнем волосы госпожи, как вдруг раздался стук, и дверь резко отворилась. Еще бы миг и во лбу незнакомца торчал бы метательный нож, но на пороге оказался человек, которого Лорен, может, и не очень хорошо, но все же знала. Впрочем, на пороге он надолго не задержался. Внешне Рафаэль изменился не сильно, все те же живые и лукавые глаза, худощавое тело. Если бы не дорогущий костюм, то можно было бы сказать, что воришка не изменился совсем, вытянулся разве что немного. По крайней мере, так подумала Ло, пока парень не открыл рта. И как только это произошло, девушка пожалела, что не проткнула его еще у дверей. С каждым словом, слетающим с губ Рафаэля, Лорен все больше и больше темнела, сверля лоб наглеца тяжелым взглядом. Радость от долгожданной встречи как ветром сдуло.
- Ради Спасителя, что ты творишь? Ты совсем ума лишился? – затаив дыхание Котенок ждала реакции госпожи, не представляя, как ей следует себя повести с нарушителем покоя десницы. Но, не смотря на строгий тон Анхен, Ло поняла, что та улыбается. Глубокий вдох, медленный выдох.
-  Да, думаю, мы не нуждаемся в представлении друг другу. Вдобавок я попросила бы моего давнего знакомого покинуть покои лессы Фэйл, ведь пребывание молодого далира в комнате госпожи, пока она готовится к балу, могут неверно истолковать, -  девушка улыбнулась, нацепив одно из своих фирменных выражений лица «милой» девочки приправленное притворным беспокойством и налетом ужаса. Сквозь маску виднелись лишь глаза, контрастирующие с видом безобидной и смущенной служанки. «Скажи спасибо судьбе, что госпожа оказалась одета и ты остался жив» - говорили они. Котенок помнила Рафа артистичным и легкомысленным, тогда эти качества привлекали её своей новизной, но это было много лет назад и сейчас они находятся в замке, в самом сердце Кипа!
- Какой носорог его укусил? - Лорен не сводила взгляда с Рафаэля, мало ли что еще он мог вытворить.

- А тебе лишь бы черепа крушить.
Эльф с неудовольствием поморщился, искренне считая, что это не его метод, но потом запоздало вспомнил свою дикую пляску в рядах врага с глефой наперевес - может и не его самого вовсе... Нежное касание наполнило Дарриана теплом, его лицо разгладилось, и он закрыл глаза.
- Не переживай. Мы опоздаем ровно на столько, на сколько положено почетным гостям.
Голос его был спокойным, но в этих словах чувствовалась жесткость. Неуклюжий разговор, ещё и упоминание об Анхен, непременно как о "синеволосой эльфийке". Дарриан снова напрягся, как струна: не хватало ещё устроить сцену ревности, право, беспочвенной! И даже подлое чувство самообмана, ударившее под дых, не смутило его уверенности: Анхен Фейл для него - забытое прошлое, их связывает лишь общее дело в Кипсбурге и большие ничего.
От этих мыслей неприятно саднило под языком.
- Я хотел поговорить с тобой, - отрезал Нимрауг, встречаясь глазами со взглядом своей супруги. И в этот момент все нужные слова испарились из головы. О чем он думает? О каких-то интригах, других далирах, обмане и зле, когда перед ним сидит живое воплощение древней силы, облаченное в образ прекрасной женщины, чья любовь и забота кажутся такими невероятными, словно сон, и целительными, словно прикосновения бога. Какой же он на самом деле счастливый, что может сидеть рядом с ней, целовать и гладить её, смотреть в её глаза...
Чернокнижника обуяла такая нежность и восторг, что у него перехватило дыхание. Устыдившись своих чувств, Дарриан замаскировал это под вздох, резко поднялся и прочистил горло, стараясь вернуть своему голосу железную уверенность.
- Ты должна знать, - Дарриану собственный голос показался ломким карканьем, и он рассердился на себя, - Что каждый присутствующий на этом балу может представлять для тебя опасность. Местная коллегия магов возмущена моим появлением здесь, и они непременно захотят проверить тебя. Не позволяй никому заговорить себя, - и снова, как когда они только прибыли в Кипсбург, взвинченный эльф метался по комнате взад-вперед, уперев взгляд перед собой. Сглотнув, он на мгновение остановился, потерев ладонью лоб.
- Эти лицемеры могут выдать себя за кого угодно. Проклятье, мы не задержимся здесь дольше, чем требуется, это точно.

- Нет! - рявкнул Дарриан, слишком поздно сообразив, что это прозвучало более резко, чем он рассчитывал. Смягчаясь, он уж тише продолжил, подходя ближе к своей жене.
- Нет, душа моя. Ты всё ещё слишком мало пробыла здесь, чтобы так говорить. Кроме нашего форта, степных крепостей и прибрежных городов ты не была нигде, а Кипсбург всё-таки столица королевства, - он подошел сзади, поджав губы, и обнял женщину, нежно прижимая её к себе. Скорее даже затем, чтобы унять собственную дрожь внутри, - Ты - удивительное существо, но люди по своей природе отличаются от нас, они способны на самое подлое коварство, такое, что даже древние не почувствуют угрозу до самого конца.
Ведь это люди в конечном итоге изгнали драконов, - гадливо подумалось чернокнижнику, но он только вздохнул и нежно коснулся губами шеи Арнфрид, наслаждаясь её тонким ароматом. Демоны бездны, уж не из-за собственных ли страхов он сейчас поучает свою женщину?
- Я ведь не зря говорю это тебе, душа моя, - произнес он почти умоляюще, - Я ведь беспокоюсь о тебе. Наверно сейчас я выгляжу параноиком, шарахающимся от собственной тени, но я не могу допустить, чтобы кто-то обижал мою королеву.
Кроме меня самого. Удачная фраза для Дагогвата, где бы этот назойливый червяк не пропадал. Ах да, ещё бы он упомянул избирательный слух, конечно же. Боги, куда я качусь? Приходится самостоятельно заменять мысленный шум в отсутствие демона.
Путаясь в легкой ткани платья, чернокнижник скользнул ладонью по телу Арнфрид, коснувшись её нежной бледной шеи.
- Этот бал - чудесное испытание для нас обоих, - он взял лицо женщины за подбородок, поворачивая его к себе, - Давай постараемся никого не убить сегодня, - и жадно приник к манящим губам, удовлетворенно чувствуя, как внутреннее напряжение медленно становится нетерпеливым жаром, растекающимся по венам подобно расплавленному металлу.
Они должны быть на этом балу. Они покажут этим узколобым снобам истинную красоту Тьмы.

На мгновение - лишь только на мгновение - гнев вспыхнул в чернокнижнике, когда женщина отстранилась: желание схватить и прижать себе, грубо удерживая за волосы, вспыхнуло внутри, болезненно опаляя разум. Увидеть искривленный рот, сдвинутые брови, отражение ярости в ледяных глазах...
Вспыхнуло - и исчезло. Дарриан сморгнул наваждение, неохотно подаваясь вслед тянущей его руке. Что это было? Это не могло быть его мыслями, его желаниями - такая дикая, яростная страсть, граничащая с ненавистью... Наверно, он просто слишком сильно нервничает, и уже не хочет отправляться во дворец.
Как бы то ни было, эта вспышка словно прогнала всю навалившуюся, тяжелую мрачность, едва поселившуюся в голове Нимрауга, оставляя его разум чистым для предстоящих событий.
- Ты не умеешь ждать, - удрученно констатировал он. Появившаяся на лице снисходительная улыбка была теплой и заботливой, как будто он журил маленького ребенка. В последний раз окинув взглядом покои, колдун в сопровождении своей жены вышел из дома на оживленную улицу Кипсбурга.
Шум и запахи улиц накрыли волной появившуюся в дверях супружескую чету. Теперь их не отделяло оконное стекло, и Дарриан мог ближе наблюдать за будничной суетой Кипсбурга. Люди проходили мимо: кто-то вел оживленный разговор, кто-то пытался продавать и зазывать в свои лавки, а кто-то просто брёл в задумчивости. И помимо всего прочего, Дарриан замечал их взгляды. Длинные острые уши беспрепятственно торчат из-под белоснежных волос, светлое лицо, красные одежды боевого мага - лейары были редкими гостями в Кипской столице, и появление одного из них вызывало довольно живой интерес у людей, привыкших видеть в своем окружении только синекожих эльфов. Дарриан почти слышал их немые вопросы, когда любопытные взгляды соскальзывали с него на Арнфрид: кто она? Неужели он бросил свое бессмертие ради человеческой женщины? Каков её секрет?
Почувствовав присутствие хозяина, кони оживленно зафырчали, принявшись нетерпеливо пританцовывать на месте, помахивая своими иссиня-черными султанами. Нимрауг сам открыл дверцу экипажа, жестом приказав вознице оставаться на месте. Пропустив Арнфрид вперед, Дарриан сам зашел в экипаж, с удовольствием закрыв дверь и опустившись на алое бархатное сиденье.
Уголок его рта презрительно дернулся, когда он в последний раз бросил взгляд в окно. Он всё ещё чувствовал пересуды за своей спиной, чувствовал на себе эти взгляды, словно липкие слизни на спине. Наверно мне стоит чаще покидать дом, я так отвык от посторонних, аж самому противно. Великий колдун, а на людях - такая неженка. Тьфу.
Легкий щелчок и перестук копыт - торжество начало приближаться с возрастающей скоростью, улыбаясь и раскинув руки с выражением неизбежного веселья. Больше чернокнижник не смотрел в окно: он был гораздо больше увлечен поигрыванием пальцами с маленькой теневой плетью, змейкой струящейся в его ладони.

Получив уже не один обвинительно гневный вопрос, Раф не стал смиренно каяться, а пошел в наступление, нависнув в один миг над Ло и пригвоздив её к месту строгим взглядом.
- Раз слова тебе не понятны, я могу говорить и на другом языке, - неохотно потянулась девушка за ножом, но Вор оказался быстрее, грубо зажав запястье, лишая возможности пошевелиться. Сжав зубы и вскинув лицо навстречу шипящему ликану, скалящему клыки, Лорен с холодным вызовом встретила пристальный взгляд зеленых глаз оборотня.
- Ну давай, говори, что нового ты можешь сказать мне? – приготовилась служанка к тираде Рафаэля. Приготовилась, да не до конца.
- Если ты считаешь, что жизнь вольная жизнь и отсутствие кровати делает тебя первоклассным воином, - заиграли желваки на щеках девушки, но она промолчала. И сохраняла молчание до самого конца, не смотря на многие беспочвенные обвинения, проглотив укор в своей человечности. Долгое пребывание на природе, видимо, совсем выветрили из головы юноши простую истину, что ни кровь найара, ни тем более ликана не играет абсолютно никакой роли, если дело касается дворцовых интриг. Молчала она и когда Раф повернулся к ней спиной, понижая тон, теряя весь запал и явно успокаиваясь.
- А теперь послушай сюда ты, - тихо начала служанка, чуть склонив на бок голову. – От твоего беспокойства толка не на грош, более того одно только присутствие ликана в замке ставит судьбу Розы под удар. Неужели ты считаешь, что с твоим приездом госпожа изменит свое решение или все её недоброжелатели резко сменят гнев на милость? «Ох, это же сам Великий Раф! Посмотрите! Великий воин! Как я могу в его присутствии совершить покушение, стыд мне и позор», - перешла девушка на притворно пищащий голос. - Самому не смешно? Никто в одиночку не сможет защитить госпожу от всех возможных несчастных случаев. Ни ты, ни я. И это ты слеп, раз считаешь, что жизнь десницы в опасности только на балу. С самого дня, когда король оказался парализован, смрад смерти поглощал замок. Каждую минуту. Каждый день. И сегодняшний – не исключение. Но в отличие от всех предыдущих, сегодня все гадюки соберутся в одном месте, а Анхен будут окружать верные ей люди. - простояв без движения весь монолог, Ло бесшумно развернулась и направилась к выходу. Дойдя уже до самой двери, девушка обернулась смотря в пол. – Береги себя и постарайся не натворить глупостей. Я тоже не хочу, чтобы кто-то умер сегодня, - все так же тихо проговорила она прежде чем толкнуть одну из створок и проскользнуть в коридор. Теперь, чтобы успеть все во время, ей придется поторопиться, поэтому Лорен сразу же отправилась на кухню тем же путем, что и пришла, юркнув тенью за один из гобеленов в череде бесконечных коридоров.