-----------> Озеро Рин
Оказавшись за стенами большого города Элрин вздохнул с облегчением. Словно переключился из режима путешественника в городской режим — знание того, что ночевать можно будет в теплой постельке под крышей неимоверно радовало его. А ещё от души поесть всяких вкусностей, он жутко соскучился по медовому шоколаду, эльфу просто невероятно везло, что зачастую в путешествии, когда заканчивались последние сладости, сладкоежка в нем засыпал, обещая проснуться и потрясти своим появлением в следующий раз. Невероятное обилие людей. Элрин воспринимал их не больше, чем фон — обычно, по крайней мере. Когда происходило какое-либо событие и вдруг появлялась толпа он тихо страдал, пытаясь протиснуться меж как назло высокими фигурами, так и норовящих ударить его локтем куда-нибудь. И никакие "пропустите, пожалуйста!" тут не помогали. Хоть на сцене Элрин и вызывал к себе уйму внимания и симпатии, среди толпы его почти не замечали. Наверное, в чём-то здесь были и плюсы, ведь у менестреля на лице написано, что затянуть его в неприятности — легче легкого задача!
Чтобы не потеряться, эльф взял Тайареля за руку и крепко её сжал. Растерянность на лице шамана была легкоугадываема, да его и можно было понять. Тот почти не замечал ничего вокруг и одновременно замечал абсолютно всё, видимо, этим парадоксом и оглушая себя.
— Ну, Тайарель, всё не так плохо, как ты думал, а? — чтобы напомнить, что он всё еще здесь, спросил лейар. — Вот ведь, у тебя так ладони окоченеют... Пойдем скорее к лавкам с одеждой, надо купить кое-что. Отправимся потом в таверну, покушаем-попьем что-нибудь горяченького... О, кто же знал, что к середине дня станет так холодно!
Элрин шмыгнул носом и решительно пошагал в сторону, которую услужливо подсказывала ему память. Он был в Кипсбурге и не раз; за год примерно два раза стабильно ему приходилось его посещать. Поэтому ориентировался он здесь уже неплохо, знал хозяина таверны, а так же где купить сладкое подешевле.
Пока они шли вдоль улицы, эльф разглядывал лавки с оружием, фоном щебеча о чем-то. Вот странная вещь это оружие — оно может быть таким изящным и красивым, что, казалось бы, нужно просто повесить на стену и любоваться, а бывает грубое, как будто просто вырезано парой неловких движений из дерева и ошметка металла. А цель у них обоих одна — причинить боль, запугать, убить. Руки Элрина не держали оружия, более того, они рефлекторно убирались, едва появлялась возможность прикоснуться к нему. Не любил, ой как не любил юный эльф все эти клинки, топоры и булавы. Они пугали его и портили ему настроение, стоило только поглубже задуматься о них.
"Конечно, оружие покупают и для защиты... С моей стороны очень безрассудно отправляться в путешествие, не имея ничего для своей защиты, но ведь пока мне везёт, а?"
Когда они дошли до искомых прилавков, Элрин приобрёл себе и своему спутнику по паре теплых перчаток, носков, не забыв и о шарфе. Простудиться — самое гадкое дело, нужно было исключить любую возможность этого дела
— Вот, скорее надевай! — Элрин накинул на Тайареля красный шарф, и, привстав на цыпочки, повязал его тому вокруг шеи. — Если голова замерзнет, накинь и на голову тоже!
Разобравшись с вещами, менестрель с облегчением вздохнул. Оставались самые приятные дела на сегодня, связанные с питанием.

------------------->Таверна "Кубок Гор"

Как тихо падают с неба белые снежинки. Никем не замеченные, приземляются на волосы и одежду, где вскоре таят или наоборот, копятся. А на улицах Кипсбуга шумно и населённо, земля всегда гораздо более занята, чем небеса. Чем больше Элрин ходил по городу, тем менее холодно ему становилось, всё тепло исходило от движения. Он не решил с чего начать экскурсию по городу для шамана, поэтому двинулся просто в первом выбранном направлении. Если двигаться внутрь города, всё равно придёшь к главной площади, а так заодно и насладишься широкими улицами и маленькими загадочными улочками. Менестрель шёл и держал Тайареля за руку, так же как и вчера - эльф выражал свою поддержку, а еще чужая ладонь приятно грела свою. Он беззаботно щебетал обо всём, заливая шамана информацией. Зачастую останавливался у симпатичных прилавков, торговцы с удовольствием рассказывали о том, откуда был привезён их без сомнений замечательный и уникальный товар, так что помимо рассказов самого Элрина можно было наслушаться ещё и кучу других.
Беззвучно выдыхаются облачки пара, образующегося от мороза. От него слегка розовеют щёки и нос, отчего вид менестреля наконец-то становился более человечным и менее призрачным. Наверное, он запросто мог бы пугать людей по ночам, если бы хотел; но лицо у Элрина всегда было очень живым и подвижным, поэтому ни у кого и мысли не возникало его бояться из-за глупых ассоциаций с чем-то мистическим.
Эльф испытывал почти детский захватывающий восторг, когда видел, как Тайарель реагировал на те или иные вещи, которые ему нравились. Очень хотелось, чтобы шаману симпатизировало то, что он видит. Начиная от домиков и, кажется, заканчивая самим менестрелем. Эта неуверенная мысль вдруг взяла и поселилась в его голове, этакий нежданный новосёл. Новосёл пришёл, немного нервно огляделся, поставил свой маленький чемоданчик на пол и огляделся, разглядывая поприще, которое ему предстоит осваивать. Или захватывать, это как пойдёт. Сказать, что Элрин редко когда хотел понравиться кому-то конкретному, будет ложью - но вот так робко и неуверенно, неумело он себя обычно не чувствовал. "Нужно просто не думать об этом и всё будет идти естественно", - это простое правило он знал и слушался его.
- Ты заметил, что на тебя теперь почти не обращают внимания? В смысле... не смотрят как на диковинку. Когда мы вчера привели тебя в порядок ты вроде бы поменялся в мелочах, но именно эти мелочи оказались самыми важными... Твои волосы лежат просто и естественно. Твоя одежда - одежда путешественника, украшенная дорогими ему деталями. А твоё дивящееся и местами внимательное лицо... - Элрин хотел было продолжить фразу как-то иначе, но вышло немного не то, что он ожидал. - Красивое.
И, может быть, у себя в мыслях менестрель считал, что сказал то, что хотел сказать до этого момента. Но на самом деле озвучил он то, что витало у него в мыслях.

Отредактировано Elreen (12 Сен 2014 22:13:43)

- Там, в лесу, я всегда думал о себе и о том, что окружает меня или касается меня. А теперь я думаю на нас обоих, это... Сложнее, но мне даже нравится.
- Да... верно, я понимаю о чём ты говоришь. - Элрин кивнул ему и усмехнулся.
Но и до сих пор повадки Тайареля были очень своеобразны - пожалуй, менестрель не встречал ещё кого-то, кому настолько всё равно на понятие личного пространства. Несмотря на это, эльф не был против - в этом они, пожалуй, нашли друг друга. Тайарель мог засыпать у него под боком, мог внезапно брать и, как это случилось сейчас, гладить по щеке, или как это было в лесу, просто забрать карту из рук и нарисовать там путь, потому что ну он-то знает точно как лучше идти. Определенно, многим бы такое поведение не понравилось. Но в том, что делал шаман, не было злого умысла. Так и ни к чему обижаться и расстраиваться, наоборот, стоит порадоваться такой заботе.
- Боюсь, мне наоборот, всегда приходилось думать сразу о нескольких людях. Когда я с труппой я даже не замечаю как легко у меня в голове умещается сразу несколько планов важных дел. Наверное, мне нравится путешествовать ещё и потому, что в пути я вспоминаю, что такое принадлежать в первую очередь только себе, - эльф подмигнул Тайарелю. - Это когда я без спутника, конечно же!
- Красивое? Рядом с тобой, Элрин, я никогда не смогу быть красивым. Ты как солнышко, светишься, да нет, сияешь. А я скорее... Ммм... Кустарник? Зеленые листочки, темная кора, дай только погреться под лучами.
- Хочешь посоревноваться со мной в словах? - менестрель шутливо поднял бровь. - Не принижай своих качеств ни передо мной, ни перед кем другим. Я, конечно, могу рассыпаться сейчас в десятках слов о том, как же я ничтожен перед тобой, твоими познаниями о неведомом мне мире, единении с природой... - эльф взмахнул рукой с воображаемой шляпой, наклонившись перед Тайарелем, так что "перо" бы обязательно достало до самой земли. Улыбка, вот-вот перерастущая в смех расцвела на его лице. - Но зачем мне говорить тебе о вещах, которые очевидны всем!
Менестрель всё-таки рассмеялся и его серебристый смех так ярко выделялся на фоне монотонных разговоров снующих мимо людей.
- Правда, Тайарель. Я на самом деле счастлив слышать от тебя такие слова. Но именно потому, что они очень важны для меня, я бы не хотел тебя разочаровать... Более того, мне сразу хочется доказать тебе обратное, что это ты тут сияешь, а я тебя просто сопровождаю, - он задумался на пару секунд и перевел взгляд на небо. Снежинка упала ему на ресницу и он прищурил один глаз. - Кого из нас сейчас невидимыми чернилами пишется история, интересно?

- Ты тратишь ее, даже не замечая, используешь всю свою жизнь. Потому тебе не составляет никакого труда держать внимание толпы, держать в голове кучу планов. Это настоящий дар и им вполне можно гордиться.
- Магии? Не знаю... Всё ли в этой жизни можно связать с магией?
Элрин встал в одном шаге около Тайареля, который решил передохнуть у замерзшего фонтана. На его дне образовался парусантиметровый слой серебристого льда, знак того, что когда отключили подачу воды - та ещё немного оставалась в бассейне. Теперь же она представляла собой красивое, разукрашенное морозом и снежинками полотно. Каким красивым был бы плащ или платье, сделанный из подобного материала! Пока менестрель с удивительно вдумчивым видом рассматривал замерзшую воду, он продолжил говорить.
- Мне бы хотелось верить в то, что всё, что у меня выходит сейчас - это результат долгих стараний, а не магии. Возможно, потому что я чистокровный лейар, как мои родители, как их родители и родители их родителей... - эльф усмехнулся. - Ах, неважно. Так вот, возможно магия действительно играет очень важную роль в моей жизни, хоть я сам того не замечаю. Но даже пока мы деликатно не замечаем друг друга - она не брызгает радужными лучами из моих глаз, например, а я не вспоминаю о ней, всё идёт хорошо. Но. - Элрин оторвался от созерцания замерзшей глади и взглянул на внутреннюю сторону своих ладоней, пошевелил пальцами. - Раз уж ты говоришь, что это дар... так тому и быть. До какого-то момента мне нравились перемены в моей жизни, но эту я буду пускать в нее понемногу. Не сердись за меня за это, мудрый шаман.
Плечи синего плаща Элрина стали почти совсем белые от скопившегося там снега и парой легких жестов он стряхнул снежинки. Они тут же потерялись в потоке других падающих собратьев. Звонкий чих Тайареля заставил Элрина вздрогнуть и он тихо рассмеялся.
- Будь здоров, пожалуйста. Нам не стоит гулять весь день на таком морозе. В таверну, правда, возвращаться всё ещё не хочется.
- ...Но там, в конце, надежды возлагаются именно на тебя.
- В таком случае я безукоризненно исполню свою роль до конца, как и обычно. - как артист с огромным стажем он мог позволить себе такую самоуверенную фразу, хотя всё равно она звучало по-шутливому и несерьёзно, причиной тому были и лукаво приподнятые уголочки глаз, и немного ироничный голос. - В конце концов, вдруг моё предназначение в конце нашего пути это перевести какую-нибудь бабушку через торговый тракт. Ночью. Освещая путь магическими светлячками. Ничего великого, зато какая большая польза! Ох, эти разговоры о будущем такие серьезные, а толку никакого не дают. Не нравятся они мне. - устав кутать руки в рукава, менестрель подошёл к шаману и протянул ему свои ладони с легким намёком. - Тайарель, мои руки просто ледяные. - жалобно протянул он.

- Нельзя просто так взять и отбросить ее. Точнее, ты уже это делаешь и в итоге только расходуешь себя зря.
- Я лишь пытаюсь немного замедлить процесс осваивания этой самой магии, а не отбрасывать. Я уяснил за всё время нашего с тобой знакомства, что раз это есть и это проявилось, то не стоит закрывать на происходящее глаза.
- Если ты видишь себя только актером, куклой на помосте, то возможно после перевода этой бабушки ты и впрямь окажешься отброшен судьбою. Звезды всегда ведут тебя по дороге, которую ты выбираешь сам.
- Я вижу себя тем, кем я являюсь, Тайарель, - Элрин покачал головой и прядка волос упала ему прямо посреди глаз. - Кто я сейчас? Я актёр своей труппы, менестрель в путешествии, сын и помощник своих родителей, а ещё друг своих друзей. В перспективе - обладатель какого-то вида магии. Я не выделяю из этого списка чего-то основного. А значит изменится ли что-то в моей судьбе, если я "переведу эту бабушку"? Прости, если я разочаровал тебя. Может быть, сейчас я кажусь тебе совсем не тем эльфом, которого ты повстречал тогда в лесу. - лейар проследил за тем, как пальцы шамана согревают его собственные без особой инициативы и это немного укололо его где-то в сердце.
"Ладно. Может, не стоит больше такого просить. Может, то, что происходит сейчас, итак слишком насыщенно для Тайареля. Хорошо..."
- Согрей их своей магией. Это ты уже можешь, - послышался голос шамана, когда тот убрал свои руки с ладоней беловолосого менестреля.
- Я... зачем?
"Разве магия не нужна для того, чтобы творить какие-то волшебные дела? Неужели использовать её для своего удобства каждый раз - это правильно? И каждый раз, когда только заблагорассудится... Нет. Я что-то делаю не так. Я помню моего знакомого мага, который использовал магию и для того, чтобы облегчить себе жизнь. Это смотрелось естественно... Вот. До этой мысли мне стоило дойти раньше."
- Я попробую, - тихо сказал Элрин.
Поняв, что он не хочет, чтобы Тайарель наблюдал за попытками чудесным образом согреть себе ладони, лейар отвернулся от него. Приподнял свои ладони, вновь глупо их оглядев.
"Прогони прочь этого глупого Элрина, Ниэл'Лин, и поделись немного своим разумом..." - он негромко вздохнул.
-... может быть, тебе даже кажется, что я пустышка, та самая куколка на помосте. Но разве вся наша жизнь - это не игра? Разве ты не меняешь свою роль, общаясь каждый раз с кем-то новым? Разве мы не эти самые куколки, наполненные мыслями и чувствами?
"Здесь не должно быть ничего трудного. Стоит просто сконцентрировать всю силу на ладонях и... что-то предпринять, чтобы они согрелись. Определённо, проще быть не может."
- Ты сказал, что это чудо. Должен ли я ради такого чуда отбросить всё, что делал раньше? Тайарель... твои слова звучат именно так. Будто ты обвиняешь меня в этом.
"Я всё делаю правильно!"
Узкие ладони менестреля начали наполняться теплом.
- У меня вышло, - без особой радости оповестил он.
"Но я не хочу согревать их магией."
Так же, как по воле Элрина тепло прилило к ладоням, оно из них и ушло. Лейар нерешительно повернулся к шаману и натянул на лицо улыбку.
- Я ещё не слышал тебя таким... рассерженным. Я пойму, если ты не захочешь продолжать со мной путь.

Тишина, которая повисла после всех сказанных слов, Элрину не нравилась. Элрин не любил такую тишину. Здесь стоят два далира, которым есть что сказать друг другу, но они сказали что-то совсем неправильное, а теперь пожинают плоды. На душе стало неприятно и как-то стыдно.
"Нельзя понравиться всем. Мне всегда это говорили. Я, конечно, пытался, но..." - лейар направляет взгляд к шаману и прикусывает свою щеку со внутренней стороны. "Не вышло, кажется. Пора признать поражение, да?"
Юный эльф уже представил в голове сцену их расставания. От неё стало невыносимо грустно, так, что в горле застыл корм. Они провели вместе совсем немного времени... нет, чуть больше, чем "немного", но Элрин здорово привык к этому шаману. Ему было привычно расставаться со спутниками на позитивной ноте, желая друг другу счастья и удачи, но не... так. Не говоря неправильные слова так тихо, неохотно и смято.
Он расстроенно опустил взгляд, чувствуя, что желание натягивать улыбку сошло нет.
"А потом я буду вспоминать его и грустить. Да? Так обычно происходит с теми, кто разорвал тоненькую связующую ниточку... Нет! Что же я делаю?"
- Тайарель, я... - начал было он и голос юного лейара от нерешительности подрагивал.
Но фразу он не продолжил, потому что случилось то, надежду на что менестрель потерял ещё в самом начале разговора. Его серебристые глаза удивленно распахнулись, не веря в происходящее он смотрел на то, как шаман забирает его ладони в свои, поднимает их и согревает своим дыханием. Руки Элрина вздрогнули, когда он ощутил чужие горячие губы на своих ладонях. Один шумный выдох, согревающий кончики пальцев, второй, третий... Менестрель, похоже, мог смотреть на эту картину бесконечно и бесконечно же ощущать как сжимается сердце, но уже не от тревоги. Да, мучительно, но, вероятно, можно было назвать эту муку приятной.
"Всё в порядке..? Ведь правда?.. Он не сказал того, что я боялся услышать..."
Ком, застывший в горле, пробился чуть выше и Элрин всхлипнул. Глупый маленький лейар, вот кем он сейчас себя ощущал, а главное кем был на самом деле. Неопытный, верный своим розовым идеалам, наивный, а оттого кажущийся глупым.
Потом раздался ещё один всхлип, Элрин шмыгнул носом и склонил голову так низко, что мог коснуться лбом их сцепленных с шаманом рук. Слёзы облегчения на холодных щеках казались обжигающе горячими.
- Прости, - прошептал он. - Прости.
Кажется, он давно не был так счастлив, чем в тот момент, когда ладони Тайареля обняли его собственные.

Менестрель молча выслушивал всё, о чем ему говорил шаман. Он кивал головой, шмыгая носом, и так и не поднимал лица. Для Элрина, который исключительно редко затевал с кем-то конфликты, а если те возникали, то ловко их покидал, даже такая размолвка без повышения голоса была как маленькая трагедия. Он чувствовал себя виноватым за то, что не прислушивался к Тайарелю так, как хотел, чтобы тот к нему прислушивался. За то, что при всей своей деликатности Элрин всё равно повёл себя некрасиво, как он ни пытался этого избежать. Чем ближе тебе кто-то становится, тем сильнее ты боишься с ним поссориться, тем более неловким становишься в сами моменты ссор. Сейчас, когда Тайарель держал ладони лейара в своих, тот как никогда понимал, что лесной шаман стал ему очень близок, хоть они и были так различны во многих вещах.
- Но я забываю, что тоже могу быть неправ...  Элрин? - шаман заставил Элрина взглянуть тому в глаза, приподняв его подбородок, и Элрин тут же сделал вид, что это вовсе не он плакал. Его брови серьезно свелись и он вновь кивнул, показывая, что очень внимательно того слушал. Пальцы, утирающие его слёзы, напомнили менестрелю о детстве, а от этого стало в два раза стыднее, чем было до этого.
"Вот же плакса! Сто лет не плакал, а сейчас не удержался..."
- Нам не нужно ссориться, - проговорил лейар, заглядывая в ядовито-зелёные глаза шамана. Его щеки даже немного порозовели от того, как он залюбовался ими. - Будем более внимательными друг к другу и к себе, чтобы больше... не возникало такого. Я не хочу отворачиваться от тебя, Тайарель. Мне бы хотелось смотреть в твою сторону так долго, как я смогу...
От сказанной фразы как будто даже волосы на затылке зашевелились. Вспомнилось, как неохотно скользили пальцы шамана по его замерзшим ладоням, когда тот попросил их согреть.
"Я не пойму, где находится грань дозволенного с ним, пока не спрошу. Совсем не хочется ставить его в неловкие положения... заставлять из вежливости что-то делать... от этого же самому хуже. Хотя такой ли он? Не могу даже представить его делающим что-то из вежливости, с натянутой улыбкой..."
- И Тайарель... если тебе неприятно что-то, что я делаю по отношению к тебе, скажи мне сейчас, пока еще есть время не обижаться друг на друга ещё и за это.

Элрину показалось, что на душе у него полегчало, когда Тайарель так по-обыкновенному хихикнул, но последующий вопрос заставил его покраснеть ещё сильнее, понимая, что трудности еще не прошли. И почему тут такие неприятности с этим Тайарелем и симпатией к нему? Когда это менестрель не находил слов, чтобы выразить свое отношение к тому, кто ему небезразличен? Элрин тихо-тихо вздохнул. Глаза шамана сейчас находились совсем рядом с серебристыми глазами менестреля, а это добавляло дополнительных проблем.
"Как же они красивы. То как летняя листва в обычное время, а в серьезные моменты - настоящий яд. Я не могу найти другого слова. Он так приятно отравляет мысли..."
Менестрель понял, что его молчание затянулось, пока он разглядывал глаза своего визави.
"Хорошо со мной. Приятно. Весело. Интересно. Так, значит? Только сейчас я понял, в чём может выражаться настоящая трудность общения с шаманом, прожившим всю жизнь в лесах. Мы ведь мыслим по-другому. Я говорю одно, а он может понимать другое... Занимательные вещи кипешуют в твоей голове, Элрин, давненько такого не было, а?"
- Почему он меня беспокоит... - вторил Тайарелю менестрель, а потом по-простому улыбнулся, прикрыв глаза. - Мне бы не хотелось отвечать на этот вопрос. Но я сделаю исключение, ведь ты и намёки понятия совершенно несовместимые, а? - он усмехнулся. - Когда кто-то нравится тебе, ты хочешь до него дотрагиваться так часто, как только можешь. Ты любишь тепло, которое следует за этими прикосновениями. Оно расцветает в тебе, подобно цветку от лучей солнца. Если случается так, что второму не нравится, то всё сразу становится иначе. Это неправильно. Я беспокоюсь об этом, ведь не хочу, чтобы тебе было неприятно. Мне нравится твоё тепло, Тайарель. И мне становится грустно, если ты отворачиваешься от меня в такие моменты. Пожалуй, это будет самым подробным объяснением. Есть ли еще какие-то моменты, которые ты не улавливаешь в моем поведении и словах?
"Помимо всего прочего, вдруг подумал я, но как всегда слишком поздно: а может у шаманов какие-нибудь... пунктики касаемо близости с кем-то другим? Тайарель, конечно, уютно обнимается, когда спит рядышком со мной, но это ведь может и не входить в "близость" в его понятии... "

- Любовь, Элрин?
Элрин мгновенно зарделся и замотал головой, то ли не соглашаясь, то ли прогоняя от себя свои мысли.
- Любовь - это сильная эмоция. Ты любишь человека и всё в нём лишь когда знаешь всё о нём, когда видел его в проверенных  ситуациях, когда ваша взаимная преданность друг другу так высока, что ты готов жизнь отдать... - когда он рассказывал об этом чувстве, то перед глазами у лейара сразу всплывал образ его родителей. Пока что они были для него самым настоящим и прекрасным примером бесконечной любви друг к другу. То, как отец нежно целует светлую щеку матери утром, как она набрасывает на худые плечи своего мужа шерстяное покрывало, если тот засиживается вечерами за сценарием пьесы... Множество трогательных мелочей, множество сильных вещей из которых складывалась редкая, но восхитительная картина под названием Любовь. - Это очень сильное слово, Тайарель, сказать, что ты любишь кого-то. Словно открыть своё истинное имя. Мне бы хотелось однажды обрести истинную Любовь, а не россыпь влюбленностей... - Элрин улыбнулся шаману. - Хочу сказать, что ты выделяешься из всех. То, что я чувствую к тебе... особенное, уникальное чувство. Чтобы ты не подумал о том, что я равняю тебя со всеми легкомысленными влюблённостями.
- Связь судеб скрепляет людей вместе очень надежно: я иду подле тебя, я чувствую тебя, я держу тебя за руку. Мне хорошо с тобой. Мне страшно остаться без тебя.
"Я никогда не слышал таких слов в жизни. Только в романтических поэмах или трагедиях, которые потом ставились на сцене. И не думал, что однажды столкнусь с тем, кто станет частью моего полотна судьбы... Действительно страшно лишиться этого, если ты это обрёл. Я понимаю о чём говорит Тайарель и мне так радостно от этого."
И хоть Элрин и не подозревал, что шаману физически становилось плохо от момента, когда те повернули не по тому пути, который им предлагала судьба, он всё равно поверил в слова Тайареля. Такой он был на самом деле - верил во всем тем, кому изо всех сил хотел верить.
- Твои слова делают меня счастливым, хотя две минуты назад из моих глаз текли слёзы, - сказал лейар. - Значит, нам нужно держаться друг за друга и мы не потеряемся. 

Внушительных размеров птица влетела в город, будто что-то или кого-то разыскивая. Птица уловила двоих и словно тень спустилась вниз, постепенно превращаясь в человеческий силуэт.
Силуэт обернулся высоким мужчиной, который со всей строгостью смотрел на темноволосого эльфа.
- Тайарель, ты не вовремя ушел. Шаманы ищут тебя. Срочно возвращайся.
Взгляд эльфа был тяжелым и не предполагал возражений. Мужчина Взмахнул рукой и обернулся птицей, взмыв в небо.

Тайарель, с ужасом и сожалением посмотрел на Элрина, к сожалению он не мог перечить посланникам.
Прости.... - прошептал эльф. Поток воздуха поднял его и унес в неизвестном направлении.